Возлюби врага своего:
как менялись вампиры в кино
Автор текста – Елена Стрелкова
Изображения сгенерированы нейросетью
Пока человечество отчаянно пыталось раскрыть загадку вечной жизни, ответ все это время таился у вампиров. Люди, сами того не ведая, подарили им бессмертие, на столетие заключив их на киноэкране.
Вампиры и где они обитают
Греческий вриколакас или африканский асанбосам – упоминания о питающихся кровью существах можно встретить в фольклоре народов по всему миру. Особенности географии, религии и этноса каждого региона породили разнообразный бестиарий:
от однозубой женщины до гниющего трупа.
Однако пусть монстр и получил везде уникальные имена и воплощения, все его версии были созданы
по одной единственной причине – вечный для человечества страх конца жизни. Возможная победа над смертью, которую символизировали нетленные существа, откликалась людям по всему миру.
И тяга к ним только росла в условиях религиозного мышления и давления морали, низкого уровня медицинской грамотности и недоступности образования. Десятки имен и воплощений в итоге слились в единый архетип, прославившийся
в мировой культуре под именем вампира.
от однозубой женщины до гниющего трупа.
Однако пусть монстр и получил везде уникальные имена и воплощения, все его версии были созданы
по одной единственной причине – вечный для человечества страх конца жизни. Возможная победа над смертью, которую символизировали нетленные существа, откликалась людям по всему миру.
И тяга к ним только росла в условиях религиозного мышления и давления морали, низкого уровня медицинской грамотности и недоступности образования. Десятки имен и воплощений в итоге слились в единый архетип, прославившийся
в мировой культуре под именем вампира.
Сначала вампиры пришли в литературу: легенды народов Балканского полуострова попали в Западную Европу. Бессмертное существо, одержимое вечной жаждой крови, идеально вписалось в готическую традицию второй половины 18 века. Генрих Оссенфельдер и Джордж Байрон открыли вампирам страницы своей поэзии, а Джон Полидори и, конечно, Брэм Стокер представили их по-новому в прозе.
Так литература была проводником монстров
в массовую культуру, пока в 1895 году братья Люмьер не подарили миру кинематограф.
Тогда для вампиров началась новая эра.
Так литература была проводником монстров
в массовую культуру, пока в 1895 году братья Люмьер не подарили миру кинематограф.
Тогда для вампиров началась новая эра.
Чек-лист 18 века: как понять,
что ты вампир
☐ Родился вне брака
☐ Разговариваешь сам с собой
☐ Отлучили от церкви
☐ Беременной матери перешла дорогу черная кошка
☐ Отличаешься необычной внешностью
☐ Мать не ела соль во время беременности
что ты вампир
☐ Родился вне брака
☐ Разговариваешь сам с собой
☐ Отлучили от церкви
☐ Беременной матери перешла дорогу черная кошка
☐ Отличаешься необычной внешностью
☐ Мать не ела соль во время беременности
20-е
Поверженная Германия…
Первая мировая война оставила после себя лишь разруху и негодование.
На обломках старого мира вместе
с немецким экспрессионизмом зародился и первый киновампир – граф Орлок из немой картины Фридриха Мурнау «Носферату, симфония ужаса» (1922). Создатели ни секунды не колебались при вынесении вердикта: вампиры – абсолютное зло.
От гипертрофированных рук
до примитивной жажды крови –
все в изображении монстра должно было вызывать отвращение, чтобы зрители испытывали лишь облегчение, когда первые лучи солнца сжигают графа Орлока под крики петуха.
Первая мировая война оставила после себя лишь разруху и негодование.
На обломках старого мира вместе
с немецким экспрессионизмом зародился и первый киновампир – граф Орлок из немой картины Фридриха Мурнау «Носферату, симфония ужаса» (1922). Создатели ни секунды не колебались при вынесении вердикта: вампиры – абсолютное зло.
От гипертрофированных рук
до примитивной жажды крови –
все в изображении монстра должно было вызывать отвращение, чтобы зрители испытывали лишь облегчение, когда первые лучи солнца сжигают графа Орлока под крики петуха.
30-е
Ничто так не прославило вампиров,
как «Дракула» (1931) Тода Браунинга.
Как и в оригинальном романе Брэма Стокера, бессмертный аристократ символизирует эксплуататорскую касту, едва ли не буквально пьющую кровь рабочего класса. Пусть оценка вампира продолжает оставаться однозначно негативной, харизма Бэла Лугоши,
его венгерский акцент и гипнотический взгляд сделали образ соблазнительным
и влекущим. В последующее десятилетие кинокомпания спродюсировала приквелы «Дракулы» с сыновьями, дочерьми персонажа и другими монстрами Universal Pictures, однако ни один из фильмов не смог повторить успеха картины Тода Браунинга.
как «Дракула» (1931) Тода Браунинга.
Как и в оригинальном романе Брэма Стокера, бессмертный аристократ символизирует эксплуататорскую касту, едва ли не буквально пьющую кровь рабочего класса. Пусть оценка вампира продолжает оставаться однозначно негативной, харизма Бэла Лугоши,
его венгерский акцент и гипнотический взгляд сделали образ соблазнительным
и влекущим. В последующее десятилетие кинокомпания спродюсировала приквелы «Дракулы» с сыновьями, дочерьми персонажа и другими монстрами Universal Pictures, однако ни один из фильмов не смог повторить успеха картины Тода Браунинга.
50-е
60-е
Помимо хоррор-фильмов Hammer Film Productions с гнусным
и кровожадным Дракулой
в исполнении Кристофера Ли,
эпоха принесла первую комедийную интерпретацию вампира: в телевизионном ситкоме «Семейка монстров» (1964-1966) бессмертный аристократ стал просто дружелюбным Дедулей, который совсем не пьет человеческую кровь и вполне уживается с людьми.
и кровожадным Дракулой
в исполнении Кристофера Ли,
эпоха принесла первую комедийную интерпретацию вампира: в телевизионном ситкоме «Семейка монстров» (1964-1966) бессмертный аристократ стал просто дружелюбным Дедулей, который совсем не пьет человеческую кровь и вполне уживается с людьми.
60-е
70-е
Сексуальная революция дошла
и до отдаленных замков вампиров.
Мужчина, пусть и монстр, и укус
в шею – эпоха усилила эротический подтекст древнего мифа.
Женские персонажи первого плана не были новинкой в кино о вампирах, однако в то время они безбожно сексуализировались. А стараниями таких режиссеров, как Жан Роллен, вампирская тематика стала распространяться еще
и в порнографии.
и до отдаленных замков вампиров.
Мужчина, пусть и монстр, и укус
в шею – эпоха усилила эротический подтекст древнего мифа.
Женские персонажи первого плана не были новинкой в кино о вампирах, однако в то время они безбожно сексуализировались. А стараниями таких режиссеров, как Жан Роллен, вампирская тематика стала распространяться еще
и в порнографии.
80-е
Бунт бессмертных продолжился и в следующем десятилетии: расцвет молодежных субкультур повлиял на монстров с экрана. Пока молодые люди искали себя в разных субкультурах, вампиры забрались на байки
в «Пропащих ребятах» (1987)
и стали лучшей рекламой
для движения готов в США.
в «Пропащих ребятах» (1987)
и стали лучшей рекламой
для движения готов в США.
90-е
Последнее десятилетие 20 века стало поворотным для вампиров, когда на экраны вышли «Дракула» Фрэнсиса Копполы (1992)
и киноадаптация романа Энн Райс «Интервью с вампиром» (1994) Нила Джордана. Тогда бессмертные монстры стали не просто пить кровь, но и страдать: создатели начали показывать трагедии прошлого героев и муки их настоящего,
а визуальная красота постановок
и привлекательность ведущих актеров стали толчком
для пробуждения зрительской эмпатии к вампирам.
и киноадаптация романа Энн Райс «Интервью с вампиром» (1994) Нила Джордана. Тогда бессмертные монстры стали не просто пить кровь, но и страдать: создатели начали показывать трагедии прошлого героев и муки их настоящего,
а визуальная красота постановок
и привлекательность ведущих актеров стали толчком
для пробуждения зрительской эмпатии к вампирам.
Новый век сорвал с вампиров плащи и окончательно выгнал их из своих замков. Из второстепенных антагонистов они превратились в героических главных героев с уникальным внутренним миром. Быть потребителем человеческой жизни или ее хранителем – теперь самостоятельный выбор каждого вампира. Так, Каллены из «Сумеречной саги» (2008-2012)
и братья Сальваторе из «Дневников вампира» (2009-2017) сели на диету из крови животных. Однако богатство продолжает быть важным фактором привлекательности вампиров. Достаточно вспомнить, какими домами
они владеют.
и братья Сальваторе из «Дневников вампира» (2009-2017) сели на диету из крови животных. Однако богатство продолжает быть важным фактором привлекательности вампиров. Достаточно вспомнить, какими домами
они владеют.
2000-е
Одинокое существование перестало ассоциироваться с вампирами: теперь они учатся быть частью романтических, семейных
и дружеских отношений. Поэтому в «Монстрах
на каникулах» (2012) мы видим графа Дракулу в роли гиперопекающего отца девочки-подростка,
а в «Выживут только любовники» (2013) наблюдаем за многовековым браком двух вампиров.
и дружеских отношений. Поэтому в «Монстрах
на каникулах» (2012) мы видим графа Дракулу в роли гиперопекающего отца девочки-подростка,
а в «Выживут только любовники» (2013) наблюдаем за многовековым браком двух вампиров.
Новое столетие подарило вампирам иммунитет к солнцу
и вербене, но уравновесило физическое совершенство человеческими пороками. Вечная жизнь стала восприниматься бременем, а не даром. Так, в «Реальных упырях» (2014) зритель встречает максимально очеловеченных вампиров, которые спорят о мытье окровавленной посуды и вместе ютятся в одном доме, но при этом ощущаются максимально чуждыми современному технологическому миру.
и вербене, но уравновесило физическое совершенство человеческими пороками. Вечная жизнь стала восприниматься бременем, а не даром. Так, в «Реальных упырях» (2014) зритель встречает максимально очеловеченных вампиров, которые спорят о мытье окровавленной посуды и вместе ютятся в одном доме, но при этом ощущаются максимально чуждыми современному технологическому миру.
Классовая эксплуатация, подростковое одиночество
или сексуальная развращенность – образ вампира всегда становился отражением эпохи и вместилищем социальных опасений. Рациональный мозг требовал от людей ближе узнать своего врага в целях защиты,
но в процессе изучения человеческое сердце полюбило монстра
и уподобило его себе.
или сексуальная развращенность – образ вампира всегда становился отражением эпохи и вместилищем социальных опасений. Рациональный мозг требовал от людей ближе узнать своего врага в целях защиты,
но в процессе изучения человеческое сердце полюбило монстра
и уподобило его себе.
Однако ни одна из эпох
не смогла вытеснить вампира из мировой культуры, потому что даже приход инноваций не избавил нас от страха смерти. Упорство,
с которым человечество не оставляет образ вампира в прошлом,
а трансформирует его под современные запросы, говорит об одном: пока людей будут тревожить страхи и сомнения, бессмертие мифологического монстра будет продолжаться.
не смогла вытеснить вампира из мировой культуры, потому что даже приход инноваций не избавил нас от страха смерти. Упорство,
с которым человечество не оставляет образ вампира в прошлом,
а трансформирует его под современные запросы, говорит об одном: пока людей будут тревожить страхи и сомнения, бессмертие мифологического монстра будет продолжаться.
